Такими вы их не помните: ретро-фото Александра Абдулова, Людмилы Гурченко, Николая Караченцова и других артистов

Музыкальное детство

Кима, Ноябрина, Искра, Владлена, Сталина… и еще целый список имен предложили Марку Гавриловичу Гурченко, когда родилась его дочь. Но девочку назвали Люси — в русском варианте Людмилой. Отец выбрал имя после просмотра фильма «Акулы Нью-Йорка».

Родилась Люся в Харькове, в музыкальной семье. Как она утверждала, мама была дворянского происхождения, отец — из батраков. Марк Гурченко работал в филармонии, играл на баяне на утренниках в школе, проводил праздники на заводах и фабриках. Елена Симонова-Гурченко помогала мужу, школу так и не окончила из-за рождения дочери. В доме 17 в Мордвиновском переулке было всегда много гостей, семья была радушная. Маленькая Люся выступала с детства. Сначала — перед всеми, кто попадал в дом: читала стихи, пела и била чечетку. Первый гонорар получала конфетами. Это было до войны.

Отец ушел на фронт с баяном. «А вместе с ним унес самые прекрасные песни, самый светлый праздник — Первое мая, самое лучшее в жизни время», — вспоминала в автобиографической книге актриса. Люся с мамой оказались в оккупированном немцами городе. Рядом с домом находилась немецкая часть, и девочка пела русскую «Катюшу», чтобы получить еду.

Людмила Гурченко в детстве

Людмила Гурченко с родителями

Людмила Гурченко

Я знала, что теперь я маму голодной не оставлю. Я тоже вышла на работу. Вскоре при моем появлении немцы оживлялись и называли меня Лючия.

В 1943 году после освобождения Харькова Люся пошла в школу, а через год поступила в музыкальную — в класс «по охране детского голоса». На экзамене, как учил отец, который всегда верил в актерское будущее дочери, ни на кого не глядя «дула свое». Рано повзрослевшая из-за тягот войны, девочка с особым усердием училась музыке.

Все меня интересовало настолько, насколько это могло быть полезным в моей будущей профессии. Отбор происходил чисто интуитивно: хочу, нравится, люблю.

«Выскочка» из Харькова. Взрослое детство Людмилы Гурченко

В 1935 году, когда родилась Людмила Гурченко, Харьков был уже во многом не тем уютным губернским городом, который знали Лев Толстой, Антон Чехов и Иван Бунин. Его население увеличивалось стремительно (в 1920 г. — 285 тыс. жителей, а в 1937-м — 525,4 тыс.). Кое-где еще доживали его исконные жители — недобитые харьковцы или, как говорили тогда, осколки старого мира.

День в Истории. 7 ноября: В Харькове открыт первый советский небоскреб

©

РИА Новости, Н. Ковальчук / Перейти в фотобанк

Как утверждают старожилы, бывший издатель газеты «Южный край» Александр Иозефович до последних своих дней жил возле своей бывшей редакции на Сумской, выносил стул к подъезду и раскланивался со старыми знакомыми. Иногда его узнавали. «Сан Саныч, что вы здесь делаете? Большевики вокруг. Вас арестуют», — говорили ему люди. «Вы думаете, что они не знают?— отвечал Иозефович. — Я им не опасен. Я просто смотрю, как здесь, на Сумской, история проходит мимо меня».

Буквально в двух кварталах, на Чернышевской, доживал свои дни просветитель города Сергей Александрович Раевский, бессменный гласный городской думы в течение сорока лет. Давно похоронив жену и сына, он занимал маленькую комнатку в своём бывшем доме, где когда-то его покойная супруга Мария Дмитриевна основала художественное училище.

Но жителям дома №17 по Мордвиновскому переулку эти имена ровным счетом ничего не говорили. Разве что они могли догадываться, что их дом еще двадцать лет назад принадлежал Харьковскому губернскому дворянскому обществу вспомоществования. Их интересовало совсем другое: полтора года как из города съехала столица УССР, и вот теперь сюда, в подвальную комнату, 37-летний баянист новооткрытого дворца пионеров Марк Гурченко привез из роддома свою 18-летнюю жену Елену с дочерью, которую назвали Людмилой.

Всё в этой семье было относительно ново и вместе с тем типично для межвоенного Харькова.

День в истории. 10 июня: расстрелян арестованный в Харькове князь Долгоруков

©

Public domain

Родители будущей Народной артистки СССР в городе не родились и принадлежали к разным сословиям. Марк Гаврилович был из крестьян Смоленской губернии, а Елена Александровна Симонова — дворянкой, дочерью директора одной из московских гимназий.

Вот такой «плавильный котёл» под названием Харьков!

Что видела маленькая Люся с самого рождения? Центр города, где практически до всего можно было дойти пешком.

Прежде всего расположившийся в бывшем здании Дворянского собрания, а затем съехавшего в Киев ВУЦИКа Дворец пионеров. «Это был новый красивый Дворец. Он находился на площади имени Тевелева. В большом мраморном зале посередине стоял квадратный аквариум. Там плавали необыкновенные красные пушистые рыбки», — вспоминала Людмила Марковна. Затем — лежащий за Лопанью Благовещенский базар, уже именовавшийся сокращенно Благбазом. И Холодную гору, куда нужно было ехать на трамвае к бабушке и дядям со стороны матери, которые свысока смотрели на папу.

© Public domain

Маленькая Люся с отцом Марком Гавриловичем, 1936 год

Она слышала изо дня в день то особое харьковское произношение, от которого, уже поступив во ВГИК, избавлялась с невероятными усилиями:

«Я тогда не представляла, что ростовский, харьковский и — простите меня, граждане одесситы, — одесский диалект, в особенности для будущего актера, это, считай, как инвалидность третьей группы… Дольше всех на курсе я боролась со своим акцентом. Ну что ж, харьковское — значит, отличное! Отличное от всего остального. Потихоньку в роли я научилась избавляться от этого говорка. Сейчас, если очень захочу, в общем, могу обмануть и в роли, и в быту. Но в роли — это в роли. А в быту не делаю этого».

«Я вырос на большом базаре в Харькове». К столетию со дня рождения Бориса Слуцкого

©

РИА Новости, Юрий Абрамочкин / Перейти в фотобанк

Люсе не было и шести лет, когда началась война. Первую бомбёжку города она вспоминает так:

«Мы пошли в центр, на площадь Тевелева. Во Дворец пионеров попала бомба. Середина здания, там, где был центральный вход, разрушена. Окна выбиты. А как же красные пушистые рыбки? Где они? Успели их спасти?

Городской пассаж, что напротив Дворца, был разрушен совершенно, и даже кое-где еще шел дым.

«Да, усе чисто знесли, зравняли з землею… ах ты мамыньки родныи…»

Я так любила ходить в пассаж с мамой! Мне он запомнился как сказочный дворец! Много-много света! И сверкают треугольные флакончики одеколонов: «Ай-Петри», «Жигули», «Кармен»… их много, бесчисленное количество. И мама счастливая, как на Первое мая!

Уничтожение Корюковки. Как оккупанты отомстили черниговским партизанам

©

russian7.ru

А теперь — бугристая, еще горячая груда кирпичей…»

Тогда же девочка впервые в жизни увидела раненых и убитых.

Папа ушел на фронт, а они с мамой остались в оккупированном немцами городе. Это страшное время Гурченко описала в своей книге «Моё взрослое детство». Женщины и дети переживали страшное время потерь и бессилия, выживали, как могли.

«Началось с того, что собрали всех жителей нашего дома, оставшихся в оккупации, и приказали освободить дом. «Здесь будет расквартировываться немецкая часть». Первый раз я услышала немецкую речь. Немецкий офицер был немолодой, говорил вежливо. А вот переводчиком… — как же это? Вот это да! Из нашего дома — Илья?!

— Илья, мам, смотри, дядя Илья! Ты видишь, мама?— дернула я маму за платье, пытаясь развернуть ее к себе. Мне нужно было заглянуть ей в лицо. Мама меня сильно ударила, испуганно оглянулась на жителей нашего дома и шепотом приказала, чтобы я никогда больше не болтала глупостей.

— А то нас убьют… поняла?

Дробицкий яр. Трагедия еврейского гетто Харькова

Наш дом распался. Кто куда. Разбрелись по разным квартирам. Мы с мамой попали в четырехэтажный дом, в квартиру на четвертом этаже. Этот дом стоял по тому же Мордвиновскому переулку, только ближе к Рымарской. Из окон нашего жилища, из комнаты соседки видна была слева, внизу, Клочковская, а справа, вверху — Рымарская.

Крутой, горбатенький Мордвиновский переулок соединял эти две параллельные улицы», — пишет Людмила Марковна.

Люди хватали всё, что успевали, из брошенных и разбомбленных магазинов. Немцы их расстреливали на месте. И были публичные казни.

«На каждом доме немцы вывешивали приказы-объявления. В них говорилось, что в такое-то время всем здоровым и больным, с детьми, независимо от возраста, собраться там-то. За невыполнение приказа — расстрел. Главным местом всех событий в городе был наш Благовещенский базар. Здесь немцы вешали, здесь устраивали «показательные» казни, расстрелы.

Жители города сотнями шли со всех концов на базар. Образовывался плотный круг. Впереди — обязательно дети, чтоб маленьким все было видно. Внутри круга — деревянная виселица со спущенными веревками. На земле несколько простых домашних скамеек или деревянных ящиков. Дети должны были видеть и запоминать с детства, что воровать нельзя, что поджогом заниматься нельзя. А если ты помогаешь партизанам, то смотри, что за это тебе будет…» — отпечаталось в ее памяти.

Тогда Люся разучилась плакать, и только много лет спустя к ней вернется это умение, и мы увидим ее слёзы в фильмах «Пять вечеров» и «Двадцать дней без войны».

«Скачок» на Гитлера: с Ворошиловградом, но без Харькова

©

РИА Новости, Израиль Озерский / Перейти в фотобанк

На зиму войска Вермахта практически перекрыли подходы к Харькову. В городе начался голод, сравнимый во многом с ленинградской блокадой. Вот только город на Неве оборонялся, а город на Лопани и Харькове был раздавлен и ждал Красную армию, которая сражалась не так далеко и вот-вот должна была освободить. И измученное население немцы и их пособники грабили и убивали, не считая и не всегда отмечая в домовых книгах. В нашей семье тогда умерли прабабушка и ее сестра, а папину тётю угнали в Германию. Выходя на улицы, женщины одевались как старухи и мазали лица сажей, чтобы не попасть под облаву.

«Ох, знаете, в зиму 1942 года самым страшным было утро. Ночью спишь. А утром надо начинать жить. А как жить? Что есть? Чем топить? Что пить? Колонки в городе замерзли. Водопровод разрушен. Воду брали прямо из проруби в нашей речке Лопани. Ужас…» — вспоминала мама актрисы Елена Александровна.

Но были и те, чья жизнь улучшилась. Вот, например, что вспоминал сотрудник коллаборационистской газетенки, а позднее профессор Колумбийского университета и лауреат Госпремии Украины Юрий Шевелев:

«Одна тяжелая проблема в советское время — жилищная — теперь разрешилась легко и просто. Покинутых помещений и комнат было множество. В нашей пятикомнатной теперь стояло налегке три комнаты — одну покинули Бимбаты, еврейская семья, он фармацевт, она зубной врач, третья — его сестра, одна Соня, вторая Лина, родом из Белоруссии; а вторые две комнаты остались после выезда семьи энкаведиста, чью фамилию я забыл, тоже евреи. В две комнаты мы и вселились. Теперь мы имели те две с четвертью, так сказать, комнаты на Рымарской плюс одну на Черноглазовской. Немцы в Харькове избегали больших добрых домов и для своих потребностей решили забирать дома похуже. Так случилось, что они решили забрать для своих солдат дом на Черноглазовской».

День в истории. 21 марта: в Киеве родился певец, ставший первой суперзвездой русской эстрады

Маленькая Люся пела для немцев. «Все грустно улыбались, вежливо аплодировали и говорили:» Лючия шаушпиллер». Надо будет это слово запомнить. Какие они с новым шефом притихшие стали… Я еще не знала тогда, что фронт приближается и наши войска скоро возьмут Харьков», — писала Людмила Марковна.

А потом в первый раз пришли наши, пришли ненадолго. Вскоре вернулись, как говорили и говорят по сей день жители города, «вторые немцы». И тут по городу стала ездить «душегубка», изобретенная Вальтером Рауффом (будущим создателем сирийской армии). Тех, кому не хватало места в этих газенвагенах, расстреливали в Лесопарке. Только бы дождаться!

И дождались 23 августа 1943 года, а уже вскоре Люся с небольшим опозданием пошла в находящуюся неподалеку 6-ю женскую школу, бывшую 1-ю женскую Мариинскую гимназию. Там теперь висит мемориальная доска своей самой знаменитой выпускнице.

Класс поначалу был поделен на две части.

«В Харьков стали возвращаться из эвакуации — и не только харьковчане, но и жители других городов. Всех надо было обеспечить жилплощадью. На оставшихся в оккупации смотрели косо. Их в первую очередь переселяли из квартир и комнат на этажах в подвалы. Мы ждали своей очереди. В классе вновь прибывшие объявляли оставшимся при немцах бойкот. Я ничего не понимала и мучительно думала: если я столько пережила, столько видела страшного, меня, наоборот, должны понять, пожалеть…

Я стала бояться людей, которые смотрели на меня с презрением и пускали вслед: «Овчарочка». Ах, если бы они знали, что такое настоящая немецкая овчарка. Если бы они видели, как овчарка гонит людей прямо на смерть, прямо в душегубку… эти люди бы так не сказали… И только когда на экранах пошли фильмы и хроника, в которых были показаны ужасы, казни и расправы немцев на оккупированных территориях, эта «болезнь» постепенно стала проходить, уходить в прошлое».

Харьковские корни Никиты Михалкова

©

РИА Новости, Руслан Кривобок / Перейти в фотобанк

А потом с фронта вернулся Марк Гаврилович. Вернулся на старое место работы, во Дворец пионеров, который теперь переехал из разбомбленного Дворянского собрания в особняк Иозефовича, а семья — в дом на Клочковской. Люся училась, пела вместе с родителями. Самое большое впечатление на школьницу произвел концерт приехавшего на гастроли Александра Вертинского. Это потом Гурченко будет исполнять его песни.

После окончания школы Люся с родителями решала, куда ей поступать. Понятно, что на актерский, но где? В Харькове? Вот как она сама вспоминает свой выбор:

«Мы с мамой ходили вокруг Харьковского театрального института. Там был набор только на украинское отделение. Мы кружили около «Стеклянной струи», подходили ближе к институту и опять шли к «Стеклянной струе». Говорили-говорили, решали-решали. А когда решили, оказалось, что мы опоздали, что приемная комиссия работает до пяти. «Приходите завтра». Мы с облегчением вздохнули. Ну что ж, придем завтра… наверное.

Дома мама сообщила папе, что мы решили все-таки подать документы в Харьковский театральный институт. В Москву ехать страшно. «Люся одна, в Москве нет ни родственников, ни знакомых. Столица, огромный город. Люся не выдержит…»

И тут выступил папа!

«Только у Москву! Моя дочурочка не выдержить? Другие могуть, а она не? Чем она хужий? Только у Москву! Без разговорув! Дуй свое, дочурка! Ты ж в меня — кремень».

И была Москва, было кино… А с Харьковом отношения не складывались потом более сорока лет.

Сольная карьера Аллы Пугачевой начиналась в Харькове

©

РИА Новости, Тульчинский / Перейти в фотобанк

«В самые тяжелые дни, когда мне были нужны поддержка, сочувствие, мой родной город как-то отчужденно молчал… Оставались редкие нити, которые со временем обрывались. А когда родители переехали в Москву, прервались почти совсем. Проезжая на юг, рано утром, когда меня никто не видит и город еще спит, я обязательно останавливаюсь и брожу по своим родным местам.

Теперь сменились поколения, и меня признали те, кто посмеивался над «выскочкой» из Харькова. Давно нет никаких обид. Но уже все стало неузнаваемым, все застроилось новым. И то, старое, снесено. Нет уже того моего города, который я так помню и люблю. Пусть он останется для меня тем, что спасал и грел меня в самые прекрасные и страшные детские годы. Мой родной, неповторимый город, город моего взрослого детства, прощай!» — писала она.

Но новые встречи всё-таки состоялись. В 1999 году горсовет присвоил ей звание почетного гражданина Харькова, были и концерты, сняли даже клип, где Людмила Марковна исполнила песню о родном городе. Еще при ее жизни решили ей поставить памятник, но пришлось ждать 2021 года. И есть переулок Людмилы Гурченко, проходящий недалеко от снесённых домов ее детства.

Из Харькова — в Москву. От музыки — к кино

После десятилетки Гурченко отправилась в Москву — с большим аккордеоном, желанием петь, танцевать и с мечтой — стать музыкальной артисткой. Поступила во ВГИК. В мастерской Сергея Герасимова и Тамары Макаровой ощущала себя белой вороной.

Первую драматическую роль молодая актриса сыграла на третьем курсе — Амалию в «Разбойниках» Шиллера. Этот опыт помог по-настоящему влиться в реалистическую школу знаменитых педагогов. Но в дипломных спектаклях без песен не обошлось. Играла Кето в оперетте «Кето и Котэ» и Имоджин в сценической композиции «Западня» по Драйзеру.

Людмила Гурченко в фильме «Карнавальная ночь»

Людмила Гурченко в фильме «Карнавальная ночь»

Людмила Гурченко в фильме «Карнавальная ночь»

Первым драматическим фильмом Людмилы Гурченко стала картина «Дорога правды» по сценарию Сергея Герасимова. А первый настоящий успех принесла все же картина музыкальная — комедия «Карнавальная ночь». Предложил на большую роль студентку Иван Пырьев.

Пригодились все грани таланта Людмилы Гурченко: драматический, вокальный, танцевальный — и необыкновенное обаяние молодой актрисы.

Картина била рекорды проката. В кассах кинотеатров разобрали свыше 48 миллионов билетов. Так, еще будучи студенткой, Гурченко стала звездой, а фильм — непременным атрибутом новогодних праздников.

Какое счастье я испытала, когда в черном платье, с белой муфточкой пела «Песню о хорошем настроении»! Ведь именно об этом я мечтала в те голодные и страшные вечера в детстве, когда мы с тетей Валей в упоении, среди боа и вееров, мурлыкали мелодии из «Большого вальса»… «Карнавальная ночь» — это итог моей двадцатилетней жизни с родителями. И больше я такой не была. Никогда. Потому что на следующий же день после выхода картины на экраны на меня обрушилась слава…

Войти на сайт

Фотографии показались мне очень интересными. И я решила опубликовать эту тему.

Источник

Людмила Марковна Гурченко – легендарная актриса, о ней уже столько написано статей, бывшие мужья и любовники дают интервью, единственная дочь делится своими детскими воспоминаниями. Пройдут годы, а все, что связано с Людмилой Гурченко будет так же будоражить умы людей, информационный голод неутолим – об этой кинодиве хочется знать все больше и больше. В этой статье я собрала всевозможные фотографии этой актрисы, набралось их не мало и все они просто потрясающие.

Людмила Гурченко очень долго оставалась привлекательной, старость не спеша подкрадывалась в ней.

На этом фото вы видите Людмилу Гурченко такой, какой она стала под конец своей жизни. Череда пластических операций превратила ее лицо в маску. Великой актрисе было далеко за 70 лет, но признавать то, что красота и молодость уходят от нее навсегда она упорно не желала.

Обратите внимание на это фото Людмилы Гурченко, в молодости эта актриса рисовала себе очень толстые, выразительные стрелки, к старости эта привычка вернулась. Но все-таки куда лучше этой красавице идут тонкие, изящные стрелочки!

А на этом фото Людмила Гурченко еще молоденькая, очаровательная, круглолицая. Брови в то время у нее еще были свои, а не нарисованные. И никаких мартышечьих ужимок. Но и тогда Людмила Марковна не была простой наивной девочкой. В 18 лет она выскочила замуж за режиссёра Василия Сергеевича Ордынского.

На фото Василий Ордынский — первый муж Людмилы Гурченко

Супруг был старше своей жены на 12 лет. Разница небольшая. Но со стороны Людмилы Гурченко любви не было, просто молодой, никому не известной актрисе, хотелось заполучить в мужья режиссера. Казалось, что и роли главные будут, и жизнь наладится. Когда Гурченко поняла, что для того, чтобы попасть в фильм к мужу режиссёру – одного его согласия мало, она не раздумывая бросила своего Ордынского и снова была свободна, а для Василия Сергеевича это был удар, после которого он не сразу оправился. Брак продлился ровно год, об этом эпизоде своей жизни не любил упоминать в интервью ни он, ни тем более она.

А на этом фото Людмиле Гурченко 27 лет, обложка знаменитого журнала «Советский экран». На тот моментЛюся нечасто мелькала в кино, и это были тяжелые годы для нее, время, когда молодость, здоровье, талант позволяли сниматься много, а предложений не было. А Людмила Гурченко уже была замужем второй раз, у нее подрастала дочь Маша.

Замуж за своего второго мужа Бориса Андроникашвили Людмила Гурченко вышла, когда ей было 23 года, вместе супруги прожили всего лишь 2 года. Борис Андроникашвили был ходоком налево, частенько изменял своей хорошенькой жене. Гурченко не стала терпеть такого к себе пренебрежительного отношения и бросила любимого Бориса, хотя и любила своего мужа сильно и искренне. Маша Андроникашвили родилась с заячьей губой, волосы у нее были светлые, но с возрастом грузинские корни дали о себе знать. На сегодняшний день у Марии Королевой (именно такую фамилию Маша взяла после своего замужества, а случилось это в ее 18 лет) растут шикарные усы и борода, не зря бабушкой Марии по отцовской линии является грузинская княжна.

На этом фото Борис Андроникашвили с партнершей по фильму «Отарова вдова». Борис Андроникашвили снялся всего лишь в двух фильмах.

На этом фото мать Бориса Андроникашвили — Кира, бабушка держит на руках свою внучку Машеньку. Всего через каких-то 50 лет у Марии вырастут такие же шикарные усы, но ее бабушка не доживет до этого момента, она умерла, когда ее внучке исполнился всего лишь годик.

На этом фото Мария Королева, здесь ей 56 лет, но она совершенно не заботится о своем внешнем виде, в отличии от своей шикарной матери, которая всю свою жизнь очень тщательно следила за собой. Мария не выщипывает усы и бороду, курит, кроме того у знаменитой наследницы не достает во рту доброго десятка зубов.

А посмотрите на это фото: слева Людмила Гурченко, справа ее дочь Мария Королева. Маша вполне могла бы стать ухоженной, хоть и не шикарной, но вполне привлекательной дамой. Людмила Гурченко смирилась с тем, что ее дочь бесталанна, неопрятна, груба и неотёсана. Но обиды накапливались, после того как внукМарк (сын Марии) умер в шестнадцатилетнем возрасте от передозировки наркотиков, Людмила Марковна не смогла наладить связь с дочерью. Копившиеся годами друг на друга обиды, развели по разные стороны на длительный срок казалось бы самых родных людей. Они небо и земля. И даже если учесть то, что уЛюдмилы Гурченко был очень непростой характер, понять Марию Королеву очень тяжело. Но вот Людмиле Гурченко посочувствовать вполне можно, эта женщина глубоко разочаровалась в материнстве, рожать более не пожелала, делала десятки абортов от своих мужей и любовников. Людмила Гурченко была сугубо творческим человеком, скорее всего ей вообще не стоило бы рожать, это было ее ошибкой, но с другой стороны, родись у нее более чуткая, талантливая, амбициозная, с сильным характером дочь или сын, все могло бы пойти по-другому. Отношения родителей и детей – это зачастую очень непростая тема, редко в семьях существует идиллия. Но если взять конкретно эту семью, то будь я такой дочерью – плохая учеба, равнодушие ко всему, неопрятность, отсутствие интересов – моя мать наседала бы на меня более, чемГурченко на свою Машу. Будь у меня такая дочь как Мария – для меня было бы это трагедией – пытаться заинтересовать своего ребёнка в чем-то, привить ей вкус к прекрасному и на выходе получить вот это усатое создание… Разочарование. Все-таки я не могу сказать, что любовь матери безусловна. Да – есть инстинкт, любишь своего ребёнка всяким, но любовь может быть горькой, невзаимной, разрушающей или светлой, всепоглощающей, приносящей умиротворение и бесконечную радость. В материнстве Людмилы Гурченкорадости было минимум. Да уж простит меня Мария Королева и ее наследники, но пишу как чувствую, являясь матерью двоих дочерей.

А на этом фото совсем молоденькая Людмила Гурченко, без косметики, со своими бровями, с пухлыми щечками. Глядя на эту девушку, сложно предположить, что она стает красавицей, будет знаменита на весьСоветский Союз, шесть раз побывает замужем замужем!

А на этом фото Людмила Гурченко обнажилась для съемок в журнале «Караван историй».

На этом фото Людмила Гурченко и Аслан Ахмадов. Этот азербайджанец был последней любовьюЛюдмилы Марковны. Разница в возрасте была 38 лет, вряд ли между этими двоими было что-то большее, чем легкий флер, но тем не менее оба вдохновляли друг друга. Аслан Ахмадов сделал так, чтобы о Гурченкозаговорили снова, а она снова почувствовала себя нужной и интересной. После смерти Людмилы Гурченко Аслан Ахмадов организовал фото выставку под названием «Моя Люся».

Сергей Зверев когда-то решил засветиться рядом с Людмилой Гурченко, но потом переключился на Аллу Борисовну Пугачеву.

Кадр из последнего фильма Людмилы Гурченко «Пестрые сумерки».

Кадр из фильма «Старые клячи»

На этом фото Людмила Гурченко со своим четвертым мужем Иосифом Кобзоном. Три года влюбленные были вместе, но затем расстались. Иосиф очень часто и много изменял своей Люсе, так как был молод и темпераментен. На длительных гастролях не мог обходиться без женской ласки.

На этом фото Людмила Гурченко со своим пятым мужем пианистом Константином Купервейсом. Когда они стали жить вместе ему было 24, а ей 38. Константина дочь Гурченко называла папой, хотя разница в возрасте у них была всего-то 10 лет. Однажды на очередных съемках Люся сильно повредила ногу — перелом лодыжки в 17 местах, Купервейс трогательно ухаживал за своей женой.

На этом фото шестой муж Гурченко — Сергей Сенин, он обнимает свою падчерицу Марию Королеву. Оба убиты горем — умерла Людмила Марковна. Пройдет совсем немного времени, и эти двое начнут делить наследство великой актрисы.

На этом фото маленький Марк — сын Марии Королевой, внук Людмилы Гурченко. Актриса очень любила этого мальчишку, но его не стало в 16 лет, умер от передозировки наркотиками.

На этом фото на главном плане вы видите Таисию — правнучку Людмилы Гурченко. Сзади сидят Мария Королева и ее дочь Лена.

На этом фото Мария Королева, ее дочь Лена и внучка Таисия.

На этом фото Константин Купервейс со своими приемными внуками Марком и Леной. Купервейс иГурченко прожили вместе 18 лет, но к сожалению расстались врагами.

Свадьба Марии — дочери Гурченко. Людмила Марковна толкает тост, рядом с ней сидит пятый муж -Константин Купервейс.

От славы — к «кинорутине»

Второго столь же громкого успеха, в расчете на который снималась еще одна музыкальная картина «Девушка с гитарой», не случилось. Людмила Гурченко на годы перешла в разряд актрис легкого жанра. Почти десятилетие Людмила Марковна хоть постоянно и снималась, в том числе и в главных ролях, но фильмы эти все больше проходили незамеченными в творческой биографии актрисы или запоминались лишь яркими музыкальными номерами, как в «Табачном капитане». Были и небольшие роли — в картине «Женитьба Бальзаминова», «Корона Российской империи», «Белый взрыв».

«Жестокость есть в том, что в самый лучший период, когда расцвет человека, женщины, когда есть здоровье, и… десять лет не сниматься! Разве после этого что-то может быть страшней?» — говорила об этом периоде в своем творчестве Людмила Гурченко.

От музыкального амплуа — к драматическим образам

Слишком яркий музыкально-комедийный талант все же не скрыл от глаз режиссеров талант драматический. Хотя не все предложения Людмиле Гурченко удалось принять. Уже согласившись на главную роль в картине «Мама», пришлось отказать Никите Михалкову. Режиссер видел Людмилу Марковну в образе генеральши в «Неоконченной пьесе для механического пианино».

Съемки в «Маме» принесли успех картине и серьезные испытания для здоровья актрисы. Олег Попов в эпизоде на катке упал, сломав Гурченко правую ногу. После сложнейшей операции, когда врачи по осколкам собирали кость, она вновь вышла на съемочную площадку и продолжила сниматься. А вот сновать танцевать пришлось ох как не скоро.

Людмила Гурченко в фильме «Мама» (1976)

Людмила Гурченко в фильме «Мама» (1976)

Триумфальным возвращением в большое кино для актрисы стала роль Анны Георгиевны в фильме «Старые стены». В фильмографии Людмилы Гурченко появились «Двадцать дней без войны» Алексея Германа, «Сибириада» Андрея Кончаловского, «Пять вечеров» Никиты Михалкова, «Вокзал для двоих» Эльдара Рязанова, «Любимая женщина механика Гаврилова» Петра Тодоровского, «Прохиндиада, или Бег на месте» Виктора Трегубовича, «Полеты во сне и наяву» Ролана Быкова, «Любовь и голуби» Владимира Меньшова.

Эти фильмы показали другую Гурченко, которая может не только петь и неподражаемо танцевать, но и грустить и переживать.

«Сибириада» в 1979 году стала призером Каннского кинофестиваля. Во время съемок этого фильма Людмила Марковна стала писать свою первую книгу «Мое взрослое детство».